Александр Лебедь об армянах и Арцахе
Азербайджанцы постоянно рассказывают о том, как они, дескать, помогали армянам во время Спитакского землетрясения, а те были неблагодарны. Правда, о своих празднествах насчёт трагичных событий 7 декабря они не вспоминают. Одно из свидетельств тому оставил Александр Лебедь в своих воспоминаниях, бывший в Баку накануне и во время этих процессов. Рассмотрим тогда его упоминания об азербайджанцах вообще.
Описание Карабахского конфликта он начинает в главе "Начало агонии" книги "За Державу обидно". Прибыл он в Баку в ноябре 1988 года для установления порядка и поддержания комендантского режима, за месяц до Спитакского землетрясения. Обстановка была крайне накалённой. Лебедь был на азербайджанском митинге на площади Ленина, где местные азербайджанцы доказывали ему, "какие скверные люди армяне".
"Юноша интеллигентного вида развернул плакат, на котором красовалась надпись: «Ты — раб, ты — вор, ты — армянин». Подпись под цитатой была — А. С. Пушкин. Юноша громко восхвалял великого русского поэта, написавшего эти слова" - поразительно, что знаменитая азербайджанская "цитата" была в обороте уже к 1988 году. Подтверждая, что с синтаксисом и чтением у азербайджанцев давно проблемы (про контекст уже говорить не будем и про то что "вора" там не было).
"На ступеньках Дома Советов толпа человек в 400, переделав фамилию 1-го секретаря ЦК КПА Визирова на армянский лад, скандировала: «Ви-зи-рьян! Ви-хо-ди! Ви-зи-рьян! Ви-хо-ди!..» " - азербайджанцы были недовольны тем, что первый секретарь республики Абдурахман Везиров не принимает серьёзных действий против армян и не появляется на глазах у публики, оттого он и стал "Везирьяном".
Лебедю упорно пытались доказать, "какие скверные люди армяне, приводились многочисленные исторические примеры того, как они нагло захватили исконные азербайджанские земли — Карабах. Рассказывались разные случаи, призванные подчеркнуть коварство, подлость, непорядочность армян". Он же парировал тем, что нету наций с абсолютно негативными качествами, однако в ответ получал лишь снисходительный взгляд.
Александру достались участки двух армянских кварталов Баку - Эрменикенда и Армянского хутора. Проблемой стало то, что "в армянские районы систематически не доставляются хлеб и другие продукты питания". Один из азербайджанских врачей также решил выписывать рецепты не на латыни, а на азербайджанском, чем вызвал переполох у фармацевтов. Интересно, что согласно Лебедю, "большинство из которых были не азербайджанцы".
"Местная милиция в отношении армянского населения в самом лучшем случае занимала нейтральную позицию. В большинстве случаев армянин, попавший в руки милиции (неважно, в качестве кого: ответчика или истца), будь он тысячу раз прав, подвергался оскорблениям, унижениям, избиениям". - ситуация к тому времени стала выходить из под контроля и местные азербайджанские власти не собирались предпринимать каких-либо действий.
Так, он описывает случай, когда погас свет в Армянском хуторе. Армяне тут же взялись за оружие, начались крики женщин - армяне помнили, что резня в Сумгаите были предварены отключением электричества и готовились к возможной атаке. Стали просить помощи от советских солдат. Резни тогда не произошло, но это один из примеров страха, присутствовавшего у армян Баку в связи с Сумгаитской резнёй.
Чтобы разобраться с протестами на площади, азербайджанцев окружили солдаты и разогнали оттуда, воспротивившихся арестовали и на автобусах вывели за три квартала. Однако на следующий день провокаторы развесили листовки "Солдаты на площади убили более ста человек!". Лебедь призывал людей разойтись, заявляя о дезинформации. Толпа предпочла разойтись и громить армян вместо:
"Тогда вся эта погань рассеялась по всему району и организовала массу всевозможных бесчинств. Ловили и смертным боем били армян, заодно евреев, осетин, грузин и всех кто в той или иной степени был на армян похож. Били, что называется, по лицу, а не по паспорту. Громили и грабили квартиры и магазины, всевозможные мелкие лавочки, принадлежащие армянам"
Батальоны не дали громить сами оцепленные армянские кварталы. Организаторов погромов подавили и арестовали. Тишину удалось держать до 7 декабря, до дня Спитакского землетрясения. Новость об этом Лебедь со штабом услышал в комендатуре. Наступила страшная тишина. Которую прервали:
"В эту тишину внезапно ворвался какой-то звук, точнее, гамма звуков, сливающихся в какой-то один, общий, торжествующий радостный вой, все более усиливающийся. Я было решил, что у меня слуховые галлюцинации, но судя по тому, как все закрутили головами и начали прислушиваться, это было не так.
Во всех без исключения окнах горел свет, на всех балконах орали, визжали, улюлюкали, дико хохотали люди. Вниз летели пустые бутылки, зажженная бумага, еще какие-то предметы. Девятиэтажка не была одинокой в проявлении своего каннибальского восторга.
Аналогичная картина наблюдалась во всех близлежащих домах. Район светился и исступленно восторженно выл. Люди, считающие себя цивилизованными, в той или иной степени воспитанные и образованные, многие, надо полагать, верующие, исповедующие заповеди Корана, вот эти все люди в единодушном порыве неприлично, варварски праздновали колоссальное чужое людское горе. Страстно захотелось взять автомат и перекрестить проклятую девятиэтажку длинной очередью"
Лебедь приказал усилить посты на случай новых погромов. Армяне Баку были сломлены, начался исход, глаза были "тусклы и мутны". Уходившие к вокзалу армяне подвергались атакам, как только отворачивался сопровождающий армян патруль, нападали толпой, азербайджанские работники вокзала помогать не собирались. При этом азербайджанцы кричали Лебедю, мол, почему он защищает армян, пытаясь и материть его.
К 1989 году ситуация пришла в пользу азербайджанцев, армян в Азербайджане стало критически мало. Это не остановило их от будущей резни в 1990 году, пока уже не пришлось начать операцию по подавлению. А вот этого почему-то азербайджанцы не возлюбили, ведь только они могут. Желание Лебедя "страстно взять автомат" было исполнено. За то, что не позволили вероломно добить армян Баку, азербайджанцы сделали этот день трауром "Чёрного января". Траур в честь незавершённой резни.
Артур Акопян
ИАПС Антитопор